Было уже часов семь вечера, все продрогли, хоть и стояли в капковых жилетах - воротники подняты, головы укутаны и это все при южном ветре, в июле! Вода холодная, одни медузы вокруг, наконец оделись двое - Латарцева и Забровский, им и хотелось и не хотелось идти в такую воду. И вот пошли. Мы, стоя на корме, следили по пузырям, как они идут. Вот всплыл буек, это они привязали конец к нашему якорю и стали ходить влево - вправо. Все мы начали делиться мнениями - где они сейчас, осматривают ли рубку, или поплыли к машинному отделению. И совсем неожиданно метрах в шестидесяти от нас, всплыли. Капитан и Корчагин, еще сказали:"До каких пор будет продолжаться свободное всплытие, раз пошли по концу, то и должны выйти по концу." Между тем, эта пара огляделась и увидев нас, поплыли к нам. Забровский вдруг ушел под воду, вынырнул, махнул рукой и опять скрылся под водой. Латарцева, оглядываясь, то беря в рот трубку, то выплевывая, поплыла к нам и уже подплыв на метров двадцать закричала: "Помогите! Помогите!" Латарцев бросил спасательный круг, но промахнулся. Тогда, чертыхаясь, стал сбрасывать с себя ботинки и жилет /спасательный/ и в одежде прыгнул в воду. Подплыл к спасательному кругу и стал на буксире его подгонять к своей жене, а та кричит:"Не надо, со мной все в порядке". Тут наш капитан полностью разделся и красивой ласточкой пригнул за борт и поплыл навстречу Забровскому. Хватает его за руку и тянет к трапу, тот удивленно спрашивает:"Что такое?" В маске у него кровь, как потом выяснилось ничего страшного, полопались капилляры. Наконец все поднялись на палубу и рассказали, что же произошло.

Погрузившись под воду эта пара по якорному тросу пошла к якорю, и когда дошли до якоря обнаружили, что буксира нет, на дне борозда от якоря. Они привязывают конец сигнального буя к лапе якоря и по этому концу начинают производить круговой поиск, и когда сделали два круга Латарцева, сорвав дыхание,